Озорные стихи (Устами народа-2) - 1997 - Страница 39

В глуши и без мужа росли и цвели мы,
Влюбляясь и жгучим желаньем палимы,
Мужчины не радуя пламенный взор!.
Неправ твой, о небо, святой приговор!»

И только что лепет упреков замолк,
Представьте! Господь шлет гусарский им полк!
Веселого марша мотив незнакомый
Торжественно грянул у самого дома,
И шли, извиваясь блестящей змеей,
Гусар за гусаром, за строями строй!..

Мотались и вились различных цветов
Угольники милых гусарских значков;
Бряцание сабель, уздечек и шпор,
Гусарских очей побеждающий взор,
И, тучное тело к луке наклоня,
Ротмистр горячил вороного коня!..

И конь на дыбы поднимался порой,
Бесился, как муж, уязвленный женой;
Нарядной одежды красивые складки
По плечам гусара вились в беспорядке,
И, лихо кружася, он полк обгонял
И мимо себя эскадрон пропускал.

Вот к дому подъехал седой генерал,
Хозяин его на крыльце повстречал.
Весь дом оживился, сияет огнями,
И, чинно за брашными сидя столами,
Стараются девы гостей покормить,
А гости—отлично поесть и попить.

У Катеньки щечки горят словно жар:
Нескромные речи ей шепчет гусар;
От страсти сгорает вся Оленька-крошка:
Сосед пожимает ей чудную ножку;
А Таню щекочет усатый ротмистр:
В сраженьях и с женщиной смел он и быстр.

Какие признанья и клятвы в любви
Услышали девы любимы мои!
И как устоят и не дрогнут сердечки,
Как многие годы затратить у печки?
И как тут удержишь безумную страсть,
Эрота почувствовав нежную власть?!

И вот под застольный пустой разговор
Ловился ответа застенчивый взор,
Горячая ручка давала пожатья,
Пурпурные губки шептали заклятья,
А томные вздохи и молнии глаз
Сулили восторга безумного час!

Богатым десертом окончен обед,
И пьяны все гости от вин и побед;
И поданы им по привычке старинной
Сигары и кофе турецкий в гостиной;
Хозяин же старый пошел в кабинет,
Чтоб там доварить на диване обед.

И многих прекрасный обед доконал:
В гостиной сопел и мычал генерал,
И каждый укромный имел уголочек,
Сраженный вином да и чарами дочек, —
И вскоре весь старый запущенный дом
Окован был мертвым чарующим сном.

И только корнета да нашу Катит
Невольно прельстила вечерняя тишь,
Да Оля с веселым своим кавалером
В саду предалися любовным химерам;
А Таня была так любезно-мила,
Что в спальню ротмистра к себе увела..

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

Пурпуром и золотом ярко горя,
За мысом меж тем догорала заря,
Лучи постепенно вдали погасали,
В душистых ветвях соловьи защелкали…
Вот свод потемнел, и на нем, как всегда,
Одна за другою блеснула звезда…

Волшебное время! Прекрасный Эрот
Влюбленным заветные песни поет…
И наших знакомцев опутали чары.
Смелей становились красавцы гусары.
Мгновенья бежали… Спускалася ночь.
Возможно ли страсти свои превозмочь?

Но чем ты, бедняжка-корнет, покоришь
Суровость и гордое сердце Катиш?
Напрасны мольбы и горячие ласки:
Насмешливо светятся карие глазки!
Сама же дрожит вся от страсти. И вдруг
Катиш охватил непонятный испуг;

И бледность покрыла застенчивый лик,
И замер на губках пурпуровых крик..
Корнет, прижимая хозяйскую дочку,
У лифа успел расстегнуть все крючочки
И, сладко целуя, развязывал он
Тесемки у юбок и у., панталон.

Вдруг, трах!., подломилась скамейка — и вот
Под куст их забросил игривый Эрот..
Закрыты лобзаньями свежие губки,
И смелой рукою отброшены юбки;
Вот мрамор груди обнаженной и плеч,
И томные взгляды, и пылкая речь…

Катиш ослабела… Уж в карих глазах
Не девичья робость, не девичий страх,
Зажглися они лихорадочной страстью
И смертных манили к блаженству и счастью
Ведь знал же плутишка коварный Эрот,
Что в эту часть сада никто не зайдет

Катиш ослабела… Коса расплелась..
Развязки желанной приблизился час!
В борьбе разорвалась случайно сорочка..
Прижалась к корнету горячая щечка…
Влюбленный в святилище девы проник,
И замерли оба в восторге на миг.

Теперь уже Катя, всю прелесть узнав
Душистого ложа, цветочков и трав,
Сама прижималась, дрожала всем телом,
С таким мастерством и кокетством умелым
Вертелась под ним, извиваясь змеей,
Сжигаема страсти горячей волной…