Озорные стихи (Устами народа-2) - 1997 - Страница 58

И весь народ в обмане.
Колена преклонили
Ебаки — на блядей, а бляди — на ебак…
И всяк,
Венерой Псишу мня, о милости просили,
Рекли ебаки так: — Богиня, наша мать!
Вели Амуру ты блядей всех наказать,
По-прежнему опять к нам на хуй посажать. —
А бляди вопреки так Душеньке вещали:
— Других они ебак по сердцу что сыскали,
Но те их не ебут, мерзят, пренебрегают,
Что с грусти пизды их без хуя иссыхают,
Что плесни завелось под секелем немало,
Что погани такой в пизде и не бывало. —
И так, к ее ногам воздев умильно длани,
Просили Душеньку принять народны дани.
В сие волнение народа
Возникла вдруг молва у входа,
Что истинно в Цитер богиня прибыла.
И вдруг при сей молве богиня в храм вошла.
Увидя Душеньку, сокрыв свою досаду,
Взошла она на трон. Оставив все дела,
Тотчас приказ дала
Представить Душеньку во внутренню преграду.
— Богиня всех красот! Не сетуй на меня! —
Рекла к ней Душенька, колени преклоня. —
Амура я прельщать пиздой не умышляла,
Пизды своей ему я в девках не казала.
Не знала хуя я, женою быть не мнила.
Судьба моя меня к нему на плешь послала,
И тут уж от него я в ебле смак узнала;
С тех пор Амура я, несчастна, полюбила.
Сама искала я упасть перед тобой.
Кому ты повелишь, пусть будет меня еть,
Но только чтоб всегда тебя могла я зреть.
— Я знаю умысл твой, — Венера ей сказала.
И, тотчас конча речь,
С царевной к Пафосу отъехать предприняла,
Но, чтобы Душенька от ней не убежала,
Зефирам дан приказ в пути ее беречь.
Прибывши к Пафосу, Венера в перву ночь
С божками многими еблася во всю мочь.
Поутру в мщении послала царску дочь
В жилище мертвецов и тамошней богине,
Послала Душеньку с письмом ко Прозерпине,
Велев искать самой во ад себе пути
И некакой оттоль горшечик принести.
Притом нарочно ей Венера наказала.
Взрыдала Душенька, взрыдала, задрожала.
Представился весь ад, весь страх воображала
И мнила Душенька: судьбы ее ведут
По воле злой Венеры.
«Трезевные Церберы,
Во младости меня до смерти заебут».
Амур во все часы ее напасти зрел.
Горя любовью к ней, зефирам повелел
Психею перенесть во адский тот удел.
Амуров тот приказ
Исполнен был тотчас.
Промчались с Душенькой во царствие Плутона,
И Душенька потом,
Как водится при том,
Посольство отдала богине адска трона.
Горшечик получа, пешком и как-нибудь
Пошла обратно в путь.
Венеры заповедь и страх презрела,
Открыла крышечку, в горшечик посмотрела.
Дым сделался столбом, дух адский исходил
И в виде фурии царевну повалил.
Портки с себя спустил
И начал всю тереть мудами и елдою.
Покрылась Душенька мгновенно чернотою.
Потом сей злобный дух иль, просто сказать, бес
Чрез зеркало дал зреть Психее себя в очи
И сам захохотал из всей что было мочи.
Неведомо куда от Душеньки исчез.
Увидев Душенька черну себя без меры,
Решилася уйти в дальнейшия пещеры.
Венера с радости услышав от зефира,
Что стала на посмех Психея всего мира,
Что мщение и власть ее над ней сбылась,
То с радости такой с Вулканом уеблась.
Амур жестокость зол Психеи ощущал,
И Псиша хоть черна, но еть ее желал.
И сей прекрасный бог
Подробну ведомость имел со всех дорог,
От всех лесов и гор, где Душенька являлась,
Стыдяся черноты, в средины гор скрывалась.
Смягчил он мать свою, задорную Венеру,
Позволила б ему явиться к ней в пещеру.
Психея с горести не зрела света там,
Когда Амур к ее представился очам.
Лежала Душенька, лежала там ничком,
Лежала сракой вверх; Амур подшел тишком
И вздумалось ему над Псишей пошутить,
Чтоб с розмаху в пизду битку свою забить;
А Душенька тогда от горя почивала.
Тихонько поднял он у Псиши покрывало,
Которым черноту Психея закрывала.
Он поднял сарафан и сраку заголил,
С разлету молодец ей сзади хуй забил;
Не знала Душенька, на чьем хую пизда.
Проснулась, ахнула, закрылась от стыда.
На голос сей Амур к Психее произнес,
Прощенья в том просил, без спросу что он влез,
И что он не мерзит Психеи чернотою,
Позволила б ему опять етись с собою.
Амура с радости Психея обхватила,
В пещеру за собой супруга потащила.
Забыла Душенька, гонима что судьбой.
Забыла все беды и тешится елдой;
Запхал он хуй ей в плоть, а Псиша подъебала,
Зашлося вмиг у ней, пизда ее взблевала,
И если б все сказать,
Заебин фунтов с пять;
Амур мудами обтирал
Пизды ее губенки.
Так всласть он не ебал
Напред сего в раю сей миленькой пизденки.
И еблею такой когда уж насладились,
К Венере чтоб идти с Амуром торопились;
Упасть к ее ногам, принесть чтоб извиненье,
Чтоб грех пред ней открыть, открыть все дерзновенье.
Зефиров помощью к богине в храм явились.
Предстали к матери, у ног богини пали
И сраку, и пизду Венерину лизали.
Се знак их был Венере покоренья,
Просили у нее в винах своих прощенья.
И в ебле не было чтоб больше запрещенья.
С приятностью воззрев, богиня красоты
Не пожелала зреть той больше нищеты,
Ебет кого Амур и та ее сноха,
Терпением своим очистясь от греха,
Наружну красоту обратно получила.
Богиня некакой росой ее умыла,
И стала Душенька полна, цветна, бела,